В своем знаменитом обращении к обеим палатам Конгресса США 3 марта 2015, израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху сурово осудил соглашение по ядерной программе Ирана: «Теперь нам говорят, что единственная альтернатива этому мошенничеству - война. Это просто неправда. Альтернатива этому мошенничеству - намного лучшее соглашение». Учитывая четкий анализ Нетаньяху целей и методов Ирана, однако, можно прийти к заключению, что еще лучше если не будет никакого соглашения вообще. И нужно только продолжить давление на Иран, пока он не остановит свою ядерную программу, свои долгосрочные ракетные программы и свои планы в отношении других ближневосточных странах.
Сделать такой вывод открыто не позволяла ситуация, посколько израильский премьер-министр искал максимальное согласие и минимальное противоречие. Но этот вывод был дважды подтвержден. И сделал их никто иной как саудовский принц Turki Al-Faisal в интервью с Би-би-си 16 марта.
В первую очередь, настойчиво заявил принц, «я всегда говорил, чем бы не закончились эти переговоры, наша позиция не изменится. То есть, если у Ирана сохраниться возможность обогащать уран до любого уровня, то это не то, что хочет Саудовская Аравия. Если не будет любого запрещения, то весь мир станет открытой дверью; и это - мое главное возражение процессу переговоров группы P5+1».
Но он также добавил: «Иран - уже подрывной игрок на различных сценах в арабском мире, будь то Йемен, Сирия, Ирак, Палестина или Бахрейн. Так что, окончание страха перед оружием массового поражения не решит всех наших проблем с Ираном».
Критический момент: если P5+1 (США, Россия, Китай, Великобритания и Франция, плюс Германия) даже преуспеют в том, чтобы преодолеть «главное возражение" принца, то текущие переговоры вообще не связаны со вторым его высказыванием.
Даже если, как постоянно уверяет нас администарация США, стремление Ирана приобрести ядерное оружие может быть разбито в любое время, любое послабление действующих экономических санкций будет использовано им как финансирование другого своего желания: добиться гегемонии в регионе.
И это желание очень давнее. Кроме того, правительства P5+1, не зная основных принципов иранского национального самосознания, не понимают масштабов такого желания.
Каждый гордый иранец, говорящий на фарси, вырастает с ощущающением того, что он наследник двух великих империй. Одна из них, персидская Империя Сайруса, известна каждому, кто еще читает Библию. Она простиралось до Эгейского побережья и включала территорию современного Израиля. Cambyses, сын Сайруса, присоединил Египет; и Империя просуществовала пока он не был свергнут Александром Великим.
Второе, карта империи Сасанидов, что, вероятно, неизвестно переговорщикам P5+1, очень близко соответствует мечтам аятоллахов. Эта Империя, прежде чем пасть жертвой ранних мусульманских завоеваний, существовала в течение 400 лет. На востоке она включала часть современного Пакистана; на севере - часть Афганистана, а также Азербайджан и Армения; на западе - Ирак и большую часть Сирии. Позже, все побережье (соответственно названное) Персидского залива, вплоть до Омана. Ах, да, в 570-е годы она "приобрела" Йемен, который Иран в настоящее время пытается захватить через его спонсорство хуситов.
Это были ее типичные границы. Крах империи произошел из-за последней попытки воссоздать империю Сайруса, захватывая часть территории Византийской Империи (заштрихованная часть). Византийцы отвоевали их, но крупные потери в сражении превратили обе империи в легкую добычу неожиданно напавших наследников Мухаммеда. Византия выжила, а вот империя Сасанидов исчезла. Аятоллы могут быть достаточно благоразумны не повторять ошибку прошлого, беря Турцию, но их одержимая враждебность к Израилю абсолютно неразумна.
Сасаниды, сами того не зная, владели всеми месторождениям нефти Ближнего Востока. А вот другое совпадение: среди жителей стран, где расположены месторождения нефти, шиитские арабы составляют подавляющее большинство в самом Иране и Ираке; в Бахрейне шиитов две трети, в Кувейте их более трети, а в Саудовской Аравии - приблизительно одна пятая, но сконцентрированные точно в богатых нефтью областях. Немного шиитов живет и в Эмиратах.
Действительно, у современного Ирана есть давняя притензия к Бахрейну. Иранские националисты претендуют на все Эмираты. В каждом из них проживают малочисленное коренное население и подавляющее большинство иностранных рабочих. Для Ирана единственное военное препятствие их захвата - американские базы и саудовские вооруженные силы. Но как саудовцы, несмотря на миллиарды, потраченные на американское оружие, выжили бы в конфликте, неизвестно; у них нет такого боевого опыта как у иранцев. Вспомним, как легко ИГИЛ рассеял иракскую армию в Мосуле. У принца Turki есть не только это, о чем следует волноваться.
Есть и другая опасность. Любые денежные средства, полученные от снижения санкций, вряд ли пойдут на улучшение условий жизни средних иранцев. Они уже приучены к жертвам во имя национальных идеалов. Скорее всего, деньги будут потрачены в первую очередь на усиления влияния Ирана в Ираке, Сирии и Ливане; а затем, используя шиитское население, на подрыв стран Персидского залива.
В своем обращении Нетаньяху показал более широкое видение проблемы: «Мы можем настоять, чтобы ограничения на ядерную программу Ирана не были сняты до тех пор, пока Иран не прекратит свою агрессию в регионе и в мире. Прежде, чем снять ограничения, мир должен потребовать, чтобы Иран выполнил три условия. Во-первых, остановил бы агрессию против своих соседей на Ближнем Востоке. Во-вторых, прекратитил бы поддерживать терроризм во всем мире. И в-третьих, прекратил бы угрозы уничтожить мою страну, Израиль, единственное еврейское государство».
Эти три требования правильны, но Нетаньяху настаивал на том, «что ограничения на ядерную программу Ирана не должны быть сняты». Тогда как источники дохода Ирана тоже должны быть ограничены до тех пор, пока он не выполнит все эти требования. Это то, почему "не соглашение" будет лучше любого другого соглашения, если оно не позволит возложить ответственность за отказ достичь соглашения на иранский режим.
Как достигнуть этого? Для начала, P5+1 могла бы использовать очень успешный стиль переговоров, практикующий палестинцами, а также иранцами. Этот стиль таков: свести на нет позицию другой стороны, добиваясь одну за другой небольшие уступки; и в тот момент, когда соглашение, кажется, уже готово, отложить переговоры на неопределенное время. Результат? Когда переговоры возобновляются, то уже не с нуля, а от некоторого худшего для другой стороны уровня, достигнутого до перерыва.
В группе P5+1 шесть переговорщиков и у них есть естественное преимущество в этом стиле переговоров. Но если они способны не только изучить его, но и отказаться от респектабельных правил, которыми они придерживаются в переговорах между собой. Каждый раз, когда соглашение, кажется, уже достигнуто, один из переговорщиков должен придумать новое требование или требования. Действительно, Франция только что взяла на себя такую роль.
Переговорщики, принимая такую роль по очереди, могли сделать так, чтобы Иран был стороной, которая должна продолжать переговоры заново из худшего положения. Тем временем, экономические санкции будут делать свою работу.
Если Иран нарушит текущие ограничения на свою ядерную программу, то будут очевидными основания для дальнейшего усиления экономических санкций.
Даже если первоначальное соглашение достигнуто в марте,то такая тактика может быть использована, чтобы отложить принятия окончательного соглашения с июня на сентябрь, затем с сентября на декабрь, а, может, с декабря и навсегда, пока Иран существенно не изменится.
 Просто еще одна небольшая уступка... |
Тем временем, даже экономические санкции, которые были смягчены, могут быть восстановлены, как подтверждение иранской недобросовестности.