Тот факт, что более ста профессоров Гарвардского университета объединились в совет по академической свободе, является одновременно и хорошей, и плохой новостью.
Цель группы, организованной моим коллегой и другом Стивеном Пинкером, — обеспечить сохранение свободы слова и академической свободы в Гарварде. Хорошо, что на участие в этой инициативе быстро откликнулось так много профессоров. Плохо, что она потребовалась даже в таком месте, как Гарвард, чей девиз Veritas в переводе с латинского означает «истина». Вот только «истина», как выясняется может стать палкой о двух концах, особенно в университете.
«Истина», а точнее сказать - «ПРАВДА» - иногда может оказаться и врагом свободы. Когда люди верят, что они и только они имеют доступ к «ПРАВДЕ», они не видят необходимости в дебатах, диалоге, инакомыслии и разногласиях. Хуже того, они вообще начинают считать подобные противоположные взгляды неприемлемой ересью. Именно такой путь практиковался во многих религиях на протяжении веков, а также в разнообразных идеологиях, вроде коммунизма или фашизма. Но университеты не должны утверждать и признавать лишь какую-то конкретную «правду» или продвигать какой-либо конкретный нарратив.
Роль университетов состоит в том, чтобы научить студентов думать, а не тому, что и как думать.
Процесс открытия, изучения и критики постоянно развивающейся истины — в этом, как я полагаю, надлежащая роль высшего образования, а вовсе не во внедрении тех или иных нарративов. Потому, что тогда, это уже не образование. Это - пропаганда.
Увы, не знающие сомнений идеологические фанатики, которые в современных университетах обычно относятся к «крайне левым», хотят, чтобы их институты продвигали лишь одну «правильную» истину, лишь один «верный » нарратив, напрочь отвергая все остальные. Иногда это делается явно, но чаще скрытно. Реальность такова, что во многих университетах, включая, к сожалению, и Гарвард, определенные взгляды стали с недавних пор совершенно неприемлемы. При этом и преподаватели и студенты уже сами хорошо знают о каких именно взглядах идёт речь и часто подвергают себя самоцензуре, чтобы избежать неприятностей. Изо дня в день эта ситуация не становится лучше. Наоборот становится все только хуже.
Хотя несколько средств массовой информации подчеркнули тот факт, что сто преподавателей присоединились к недавно созданному совету по академической свободе, реальный заголовок заключается в том, что очень многие преподаватели уклонились или отказались участвовать в организации, целью которой является продвижение свободы слова. Некоторые радикальные профессора и студенты даже выступили против организации, как я могу предположить, именно потому, что они не поддерживают ее цели свободы слова и академической свободы. Среди них много бывших гражданских либертарианцев и либералов, которые теперь пополнили ряды адептов воинствующей политкорректности.
Эта проблема характерна не только для Гарварда, о чем свидетельствуют недавние события в Стэнфорде, Йельском университете, Джорджтауне, Университете Пенсильвании и других элитных учебных заведениях, где ораторам срывают выступления или подвергают дисциплинарным взысканиям за выражение «неполиткорректных» взглядов вне аудитории.
Когда я впервые приехал в Гарвард в 1964 году, политкорректность того времени склонялась скорее вправо. Мои либерально-гражданские либертарианские взгляды вызывали подозрения у многих консервативных преподавателей. Письма от выпускников возражали против того, чтобы мои «нездоровые» взгляды влияли на студентов. При этом, однако, меня никто не пытался подвергнуть цензуре. И хотя мне намекнули, что мои «необоснованные» взгляды могут помешать мне получить должность, в итоге этого не случилось!
Сегодня многие из моих взглядов снова считаются неполиткорректными и необоснованными, но на этот раз уже со стороны крайне левых. Разница в том, что сегодняшние цензоры пытаются заставить меня замолчать и исключить меня, да и не только меня, но также и многих других, кто придерживается центристских, либеральных и гражданско-либертарианских позиций. А уж подавно - если кто-то осмеливается выражать консервативные или, не дай Бог, протрамповские взгляды! Вот почему этот совет по академическим свободам так важен, и именно поэтому так разочаровывает то, что так много бывших либералов и гражданских либертарианцев отказались присоединиться к нему.
Хорошо, что новый совет по свободе слова политически довольно разнообразен, в него входят профессора с очень широким спектром политических и идеологических взглядов. Их общая точка зрения - в пользу свободы слова и академической свободы для всех взглядов, какими бы непопулярными они ни были. Цель состоит в том, чтобы защитить выражение всех взглядов и защитить тех, кто подвергается угрозам или санкциям за их выражение. Это также способствует максимальному разнообразию мнений в кампусе.
Свобода слова, надлежащее судебное разбирательство, право на помощь адвоката и другие основные свободы находятся под угрозой в сегодняшнем глубоко разделенном обществе, в котором каждый должен выбрать чью-то сторону. Выбор неправильной стороны, особенно в научных кругах и средствах массовой информации, теперь может поставить под угрозу перспективы карьеры. Поэтому молчание нынче слишком часто стало самым безопасным курсом. Поэтому самоцензура получила такое широкое распространение и стала основной тактикой среди людей, не разделяющих позиции нынешней воинствующей политкорректности.
Новый совет сам по себе не остановит национальную тенденцию к принуждению к групповому мышлению и политкорректности, но он обещает сыграть активную роль в защите свободы от тех, кто претендует на монополию на знание «истины». Для меня честь стать его активным участником.